Развитие промышленности Луганщины в XIX в.
Большое значение для развития капитализма на юге России имело интенсивное строительство железных дорог, способствовавшее разработке и использованию природных богатств Донбасса. В 1877 году было закончено строительство железнодорожной линии Дебальцево—Луганск, а в 1884 году — Екатерининской железной дороги, соединившей Донбасс с Криворожьем.
Прокладка этих дорог содействовала бурному развитию угольной и металлургической промышленности, а также транспортного машиностроения. В 1895 году в Луганске на базе закрытого литейного завода начал действовать патронный завод, а в 1900 году дал первую продукцию крупнейший в стране паровозостроительный завод. Возникли эмалировочный, костыльный, спиртоочистительный, пивоваренный, кожевенный и другие заводы. Вблизи Луганска выросли Донецко-Юрьевский и Ольховский металлургические заводы, многие шахты и рудники. По данным 1897 года, в Славяносербском уезде добывалось около 40 млн. пудов угля, 500 тыс. пудов железной руды, выплавлялось 10 млн. пудов металла, действовало 101 промышленное предприятие и 1236 кустарно-ремесленных заведений с ежегодным оборотом на сумму 4 млн. рублей.
Быстрое развитие капитализма на юге России, в т. ч. в Донбассе, обусловлено прежде всего тем, что здесь промышленность в основном создавалась заново и остатки крепостничества сказывались в меньшей степени, чем в центральных губерниях России. Подчеркивая это обстоятельство, В. И. Ленин отмечал, что «…капиталистическая промышленность, выросшая здесь в последние десятилетия, не знает ни традиций, ни сословности, ни национальности, ни замкнутости определенного населения». Быстрому росту капиталистической промышленности в Донбассе в значительной мере способствовал также приток иностранного капитала. Уже в конце XIX в. угольная, металлургическая, машиностроительная и другие отрасли промышленности почти полностью перешли в руки английских, французских, бельгийских, немецких капиталистов. В погоне за прибылью они вместе с местной буржуазией хищнически грабили богатства края, беспощадно эксплуатировали трудящихся.
Быстро развивающаяся промышленность Донбасса но могла обеспечить себя рабочей силой за счет местного населения. На заводы, фабрики и шахты потянулись огромные массы рабочего люда из старых промышленных центров России, десятки тысяч разорившихся крестьян из русских и украинских губерний.
Люди толпами собирались у фабрик и заводов, предлагая свою дешевую рабочую силу. В 1900 году из 56 589 шахтеров более 55 проц. составляли выходцы из Орловской, Курской, Воронежской, Тульской, Рязанской, Тамбовской, Калужской и других губерний России, около 30 проц.— из Киевской, Екатеринославской, Харьковской, Полтавской и др. губерний Украины. Это наглядно подтверждает ленинское положение о том, что развивающийся капитализм разрушил национальную замкнутость, способствовал интернациональному единению рабочих всех национальностей. Факт «ассимиляции» украинского и великорусского пролетариата В. И. Ленин отмечал как прогрессивное явление, ломающее «…специфически национальную узость как великорусскую, так и украинскую».
Таким образом, рабочий класс Луганщины формировался в основном из двух братских народов — русского и украинского, «…столь близких и по языку, и по месту жительства, и по характеру, и по истории» 3. Рост промышленности сопровождался высокой концентрацией производства. Характеризуя процесс концентрации в каменноугольной промышленности, В. И. Ленин писал, что 104 мелкие шахты Донбасса давали только 2 проц. всей добычи угля бассейна, тогда как 37 больших шахт давали свыше 70 проц. всей добычи и сосредоточивали % всего числа рабочих.
Положение рабочих было исключительно тяжелым. Рабочий день на фабриках и заводах длился 12—13 часов. Почти все виды труда выполнялись вручную, техника безопасности отсутствовала. Поистине каторжными были условия труда дореволюционных углекопов. Доставка угля из забоя к откаточному штреку производилась санками. Рабочий-саночник ползал на четвереньках по узкому и низкому проходу, соединявшему забой со штреком, и при помощи железной цепи тянул тяжелые сани с грузом 7—8 пудов.
Не легче было забойщикам и проходчикам. Первым приходилось добывать уголь сидя и полулежа, а вторым — нередко работать по пояс в воде. Каждую минуту углекопу угрожали обвалы, взрывы, увечье, смерть. Только в 1901 году на Алексеевских копях Славяносербского уезда произошло 368 несчастных случаев. В среднем за пятилетие (1903—1908 гг.) каждый третий шахтер Донбасса получил увечье. Отсутствие свежего воздуха в шахтах, подземные воды и рудничные газы вызывали массовое распространение как общих, так и профессиональных заболеваний. Газета «Вестник Юга» в марте 1904 года писала, что на рудниках Донбасса в среднем ежемесячно болело около 75 проц. рабочих. Наиболее распространенными были профессиональные заболевания шахтеров: катары дыхательных путей, эмфизема легких, ревматизм и воспаление седалищного нерва, паралич глазных мышц.
Врач И. И. Лященко так характеризовал условия труда и жизни шахтеров в своем докладе Пироговскому обществу: «Двенадцать часов в сутки под землей, в душной, влажной, пыльной атмосфере, за тяжелым трудом, при постоянной опасности быть задушенным и искалеченным. Разве это не каторжный труд? Разве не удивительно, что такой рабочий в 35—40 лет выглядит 60-летним стариком».
Заработная плата рабочих была мизерной. Единых разрядов и ставок не было, поэтому рабочие даже одинаковой квалификации получали неодинаковую заработную плату. Размеры ее законом не регулировались и полностью зависели от произвола предпринимателей. Например, в 1900 году на паровозостроительном заводе в Луганске средний дневной заработок рабочих составлял 1 руб. 31 коп. В том же году шахтеры Успенского рудника получали в день: забойщик — 90 коп., вагонщик и саночник — 80 коп., крепильщик — 85 коп., рукоятчик — 80 копеек.
Но и эту низкую заработную плату урезывали капиталисты при помощи штрафов, обсчетов, поборов и т. д. Даже чиновники горного департамента, обследовавшие в 1900 году положение рабочих на 14 заводах и 36 угольных шахтах Донбасса, вынуждены были признать, что «взыскания с рабочих, производимые хозяевами, нередко превышают установленные законом и даже самими промышленниками нормы» 8. Наиболее распространенной была браковка вагончиков с углем в пользу хозяина. Только на шахтах Петро-Марьевского рудника, добывавшего 10—12 млн. пудов угля в год, браковалось около 10 проц. его общей добычи, что составляло свыше 1 млн. пудов угля. Кроме штрафов, администрация шахт, рудников и заводов практиковала различные поборы: на строительство церквей, бань, школ, больниц и т. д., причем хозяева, вопреки желанию рабочих, часто становились на путь насильственного удержания значительной части заработка на эти цели. Через свои фабричные, заводские и рудничные лавки, а также лавки потребительского общества капиталисты продавали им товары по ценам, значительно превышавшим рыночные. Например, на Голубовском руднике, в 1897 году лавка продавала шахтерам продукты питания по ценам на 20 проц. выше рыночных.
Тяжелыми были жилищные условия. Целые поселки состояли из казарм, хижин и ночлежек. Свыше 40 проц. рабочих Донбасса жили в землянках 1 2. О тяжелых жилищных условиях рабочих Донбасса говорилось в выводах официальной комиссии. «Наиболее слабую сторону горных предприятий,— сообщалось в ее докладе,— составляют жилые помещения. Кроме землянок, существуют совершенно неудовлетворительные жилища для семейных рабочих в виде т. наз. «каюток», а для одиночек — в виде казарм-сараев с небольшим количеством маленьких окон, без потолков и полов; спальня, столовая и кухня объединены, помещений для артельных поварих и умывальников нет, нары съемные и места в них не разделены, количество кубометров воздуха в помещениях не отвечает числу рабочих, живущих в них».
В особенно тяжелых условиях жили шахтеры. Ярко обрисовал их жизнь К. Е. Ворошилов в своей речи на собрании рабочих 1 октября 1906 года в связи с созданием профессионального Союза рабочих российского общества машиностроительных заводов Гартмана: «Мы, живущие в городах, не можем даже представить себе, что существует жизнь еще горше нашей. Это, товарищи, жизнь шахтеров. Я жил на рудниках, где одно время работал, и видел их жизнь. Это не жизнь, а кошмар. Я никогда не мог себе представить, что люди могут существовать в таких условиях, что в наше время есть углы, где люди так изнемогают под бременем капитала. Только в допотопные времена наши предки жили в таких условиях. Вам следовало бы увидеть их квартиры. Это не квартиры, а лачуги, землянки с крышами вровень с землей. В темных и низких каморках с земляным полом вместе ютятся по нескольку семей, грязь и зловоние стоят невыносимые… Здесь же, под ногами, в нечистотах плачут и кричат дети. И этот ад кромешный должен служить местом отдыха после 13—15-часового пребывания под землей шахтера, половину своей жизни лишенного царства светлых лучей солнца».
Политическое бесправие, притеснения, деспотизм самодержавия — все это приводило к обострению классовой борьбы. Этому в определенной мере способствовала и пропаганда революционных народнических идей. В начале 1882 года в Луганске возник рабочий просветительский кружок во главе с Н. А. Ожиговым. Однако народнические идеи, далекие от действительных нужд пролетариата и растущего рабочего движения, были чужды основной массе рабочих. Поэтому луганский кружок со временем отошел от народников. Основным содержанием его работы было изучение марксистской литературы, в частности работ К. Маркса и Ф. Энгельса «Капитал», «Положение рабочего класса в Англии» и др., и распространение идей научного социализма среди рабочих Луганска. В апреле 1887 года кружок был разгромлен полицией, Н. А. Ожигов и большинство его участников арестованы и сосланы в Сибирь.
В конце 90-х годов значительно усиливается рабочее движение. Крупные забастовки произошли на Луганском паровозостроительном заводе, Донецко-Юрьевском и Ольховском металлургических заводах, на шахтах общества Белянских каменноугольных копей и других предприятиях.
Трекбэк с Вашего сайта.